Сиваньму и дожидаться, покуда богиня не вернётся домой. Тут-то бесёнок и выпрыгнул бы Сиваньму на голову, чтобы устроить пожар. А могучий Яньван как бы случайно оказался бы рядом и спас прекрасную Сиваньму.

Всё шло по плану Императорского брата. Богиня Запада приняла его приглашение, и они направились во дворец. Небесный дракон вёз на спине корзину, полную персиков Сянь Тао. Корзина ёрзала и подпрыгивала. У каменной куницы Та Гуан затекли ноги и чесался кончик хвоста.

– Что это в корзине? – спросил Яньван.

– Персики, – ответила богиня Запада, ничего не подозревая.

Яньван тоже не стал вглядываться. Ему не терпелось поскорее оказаться в покоях своей возлюбленной и спасти её от подстроенного пожара.

Вскоре они добрались до дворца. Небесный дракон опустил корзину с персиками на полированную веранду, поклонился богине и нырнул в карповый пруд. Яньван привязал лошадей и вслед за богиней Запада направился внутрь.

Бесёнок заслышал шаги и приготовился к прыжку. От нетерпения искры брызнули из его ушей, окрасив покои богини Запада яркой вспышкой. Богиня Сиваньму в испуге прильнула к Яньвану, который только этого и дожидался. Он приобнял прекрасную богиню за плечи.

Вспышка была такой сильной, что её заметили не только обитатели дворца, но и все, кто был поблизости. Даже Та Гуан, которая до сих пор пряталась в корзине, прищурила глаза.

«Ага, вот оно где ты, солнце», – догадалась куница. Она вмиг выскользнула из корзины и забралась на крышу дворца. По черепице она пронеслась к покоям богини Запада. Просунула голову в чердачное окно и принюхалась.

Бесёнок заметил куницу Та Гуан и не на шутку испугался. «Так мы не договаривались!» – подумал он. Бесёнок решил, что Та Гуан прибыла в покои по специальному приказу Яньвана, чтобы не дать ему вернуться к свободной жизни в нарушение уговора.

Тут в спальные покои вошли Сиваньму и Яньван, который бережно придерживал богиню за плечи.

– Не беспокойся, моя Сиваньму, – так сказал брат Нефритового Императора, а сам довольно покосился на потолок, где притаился огненный бесёнок. – Я уничтожу любого, кто посмеет тебе угрожать.

«Ах так!» – бесёнка обуяла ярость. Его подозрения подтвердились: Яньван обманул бесёнка и прислал своего слугу на перехват. Бесёнок зажмурился и взорвался огненными сполохами во все стороны. Комната наполнилась огнём. Яньвану не оставалось ничего другого, как призвать свои силы и вернуть бесёнка обратно в колбу. К счастью, колба до сих пор была у него в кармане.

Огонь вихрем устремился в колбу, которую Яньван поднял над головой. Через мгновение в комнате больше не осталось пламени, только колба светилась огненным шаром в руке Яньвана. Колба не ускользнула от взора куницы.

– Этот могущественный бог изловил солнце прежде меня, – тихонько прошептала куница. Никто её не услышал. Богиня Сиваньму без чувств повалилась на подушки, а раздосадованный Яньван направился в свой чулан. Его план провалился. Вместо небольшой суматохи он чуть было не устроил пожар.

«В следующий раз придумаю что-нибудь понадёжней», – с этими мыслями Яньван отпер большой амбарный замок, над которым висела табличка «Склад анчоусов». Никаких анчоусов внутри не было. На запыленных полках ровными рядами стояли стеклянные колбы всевозможных форм и размеров.

Яньван достал из кармана колбу с огненным бесёнком. В чулане стало светло. Яньван недовольно поморщился и накинул на колбу шёлковую тряпицу, вернув чулану прежнюю полутьму. Он поставил колбу на ту же полку, откуда и взял её не далее, как утром. Затем Яньван развернулся и вышел, крепко заперев за собой дверь.

Куница Та Гуан всё это хорошо видела. Перепрыгивая с одной потолочной балки на другую, она неслышно проследовала за Яньваном. Та Гуан видела, как брат Нефритового Императора вошёл в чулан. Видела она и свет, которым наполнился чулан, как только Яньван оказался внутри.

Яньван отправился за своими лошадьми, на ходу придумывая новый план обольщения Сиваньму. А каменная куница белкой спустилась с потолка и подскочила к двери.

«Зачем он поместил солнце в чулан с анчоусами?» – такой вопрос задала себе Та Гуан, взглянув на табличку. Она догадалась, что никаких анчоусов внутри чулана нет. Глаза куницы загорелись любопытством. «А вдруг там не одно солнце, а целая солнечная батарея? Вот обрадуются мои подданные, когда я принесу им не одно, а сразу триста солнц. Или хотя бы семь», – такие планы возникли у Та Гуан в голове. Планам этим не суждено было исполниться.

Но не будем забегать вперёд.

Та Гуан попыталась открыть дверь в чулан, но большой амбарный замок этого ей не позволил. Он лишь надменно покачивался в ответ на все попытки Та Гуан его отомкнуть.

Тогда каменная куница решила выкрасть ключи у того могучего бога, который владел этим чуланом. Она вновь забралась на крышу и побежала искать Яньвана.

Яньван тем временем отвёл коней в стойло и завёл такой разговор с конюшим:

– Хорошенько следи за моими конями. Накорми их и вычеши им гриву.

Конюший давно служил в Императорском дворце и хорошо знал, как сильно Яньван любит своих лошадей. Он хорошо помнил, в какую ярость пришёл брат Нефритового Императора, когда в конюшне поднялся огненный переполох. Поэтому он произнёс:

– Непременно, великий Яньван, пусть всегда будут черны твои волосы. Можешь быть покоен за своих коней. Я хорошенько за ними прослежу. И уж, конечно, не допущу внутрь и малейшего огонька.

Эти слова услышала куница, которая уже сидела под самой крышей Императорской конюшни. Она ничего не знала о проказах огненного бесёнка, но ей и знать того было не надобно. Со слов конюшего Та Гуан поняла, что пожар в конюшне будет Яньвану поперёк течения дел.

Сам Яньван, успокоенный конюшим, отправился в покои передохнуть. Он уселся на богато расшитый золотом стул и снял чёрную кожаную броню. Расчесал свои длинные волосы и заплёл их в две косицы. Посмотрел на себя в зеркало и остался доволен. Никто не мог услышать Яньвана в его покоях, поэтому он сказал вслух:

– Какой же ты всё-таки красавец, Яньван Умма-ё! Почему глупой Сиваньму этого никак не понять?

За спиной Яньвана раздалось покашливание. Богу тут же стало стыдно за то, что он так громко себя похвалил. И за то, что прозвал богиню Запада глупой. Он спрятал смущение и быстро обернулся.

Перед ним предстал храмовый служка, которого Яньван прежде никогда не видел. На слуге были шаровары с красным поясом и лёгкая куртка без рукавов. Руки, ноги и даже лицо слуги покрывала золотистая шерсть. Глаза храмового служки были широко распахнуты от ужаса. Он пролепетал:

– О, могущественный! Беда в твоей конюшне!

Яньван схватился